Невиновны-2?

16902
8 минут
Невиновны-2?

Издание «В точку» продолжает знакомить с подробностями судебного процесса над бывшими чиновниками управления соцзащиты администрации Вологды


Напомним, Григория Полякова оправдали полностью и признали за ним право на реабилитацию, а Раису Понидаеву оправдали частично, ограничившись штрафом в размере около 100 тысяч рублей.

В начале 2018 года родная мать Степана Кукина, которая сидела в тюрьме, обратилась с жалобой в прокуратуру. По ее словам, Степа пожаловался бабушке, что он постоянно голоден и что его бьют. Он попросился в больницу или детский дом. Но работники прокуратуры направили жалобу для проверки в управление соцзащиты, управление образования администрации Вологды и ПДН.

После чтения решения суда возникает стойкое ощущение, что в смерти ребенка виновато все общество, вся система. Ведь еще в начале 2018 года была возможность спасти малыша, но никто не поддержал ребенка. Работники управления соцзащиты, управления образования и ПДН сообщили, что «доводы жалобы также не подтвердились».

Григорий Поляков: Не должен, не знаю, не видел

Как сообщил бывший руководитель управления соцзащиты, Раиса Понидаева уверила руководителя, что не заметила синяков на Степане, «да и повода для осмотра не было». Представители ПДН тоже утверждали, что оснований для удовлетворения жалобы нет. В общем, мучайся, Степан, дальше!

Сотрудничавший с управлением соцзащиты Центр «Содействие» указал, что Степан боится родную мать и надо ограничить общение мальчика с мамой (видимо, чтобы не жаловался). На суде сотрудники центра заявили, что «информации о насилии им не поступало».

Но то, что информация была, зафиксировано документально. Психолог Центра «Содействия» после общения со Степой снизил уровень семьи Блохиных с адаптационного до кризисного. Григорий Поляков, если верить его словам, ничего об этом не знал.

Совершенно магическим образом, если верить ему, в документах управления соцзащиты оказался документ о снижении уровня семьи Блохиных.

- В судебном заседании установили, что информация о снижении уровня семьи указана ошибочно. Начальник отдела мне такую информацию не докладывал. Как документ без моей визы оказался в работе отдела пояснить не может, возможно, он поступил по факсу в отдел. Если бы документ поступил через приемную, то была бы моя виза, - заявил Поляков на суде.

Григорий Поляков переложил ответственность на непосредственного руководителя Раисы Понидаевой, который должен был, по его мнению, контролировать сотрудницу.

- Проверки от 2017 и от февраля 2018 г.г. не могли повлиять на события от 10 августа 2018, когда Степану была причинена травма головы, от которой он скончался… Я полностью доверял подчиненным сотрудникам и физически не мог проконтролировать все приемные семьи. После моего увольнения в 2018 году, по факту трагедии, в управлении проводились 2 служебных проверки Департаментом соцзащиты и администрацией Вологды, которые фактов фальсификации документов не выявили. Я полномочиями для выявления подлога документов не обладаю. Каждый сотрудник управления несет свою ответственность за свои действия, - рассуждал Григорий Поляков, делая вид, что не понимает, почему отсутствие проверок могло привести к трагедии.

Раиса Понидаева: Как все запущено!

Раиса Понидаева, как и Григорий Поляков, не признает вину в совершении преступлений. И она, как и Григорий Поляков, пыталась свалить ответственность на своего непосредственного начальника отдела, где работала.

А ведь Раиса – опытный сотрудник органов опеки. С 2004-2018 гг. она работала в опеке, а с 2011-2017 гг. она была в отпусках по уходу за детьми. В феврале 2017 года она вышла из отпуска по уходу.

На суде Раиса Понидаева поделилась недовольством в отношении системы работы управления соцзащиты.

- Мне дали участок работы, который был запущен, постоянного специалиста не было на нем 5 лет. За 14 лет работы в мой адрес было единственное представление прокуратуры, без взыскания, которое считаю необоснованным. К работе относилась ответственно и добросовестно, не считаясь с личным временем, количество подопечных детей и объем работы были большими. После увольнения мне звонили по поводу отсутствия ее подписи в должностном регламенте, просили подписать задним числом, я отказалась, - делилась на суде подробностями работы в управлении Раиса.

Как она рассказывает, после выхода из декрета ею был составлен график плановых проверок на 2017 год, ответственность за исполнение которого возложена на начальника отдела, а осуществление контроля - на начальника управления Полякова.

- Мне казалось, что Степан Кукин был в данном графике, но впоследствии я его там не нашла, - сообщила женщина.

При проведении планерок начальник отдела, на которого Поляков и Понидаева пытались свалить ответственность, график якобы не сверял, а собирал только статистические данные о количестве проверок за неделю. С графиком проверок знакомили опекунов, напоминали им о датах выхода на предыдущей проверке, и накануне проверки созванивались по телефону для согласования времени.

Раиса Понидаева рассказывает, что в журнале приема граждан было указано, что Блохина приходила к ней на личный прием 12 раз. Согласно детализации телефонных звонков она созванивалась с Блохиной 1 в общей сложности 212 минут. И это еще не учтены звонки на служебный номер телефона, а также звонки Блохиной с других номеров.

На проверку ездили на общественном транспорте. Было 2 проездных на 13 специалистов, редко на такси. Поляков договаривался с администрацией города о предоставлении служебной машины, с заполнением маршрутных листов. Раиса Понидаева, по ее словам, вынуждена была ездить на своей машине, либо на машине опекунов. Для удобства старались выезжать сразу в несколько семей.

- Компьютеры на работы были устаревшими, постоянно ломались, заражались вирусами, зависали, пропадали документы. В связи с чем, ей приходилось работать на свободных компьютерах других специалистов, на ноутбуке, дома, информацию хранила на разных флешках… При перенесении файла с флешки на компьютер указывается новая дата создании файла, - продолжала жаловаться бывшая сотрудница, явно не понимающая, как легко можно в свойствах документа увидеть настоящую дату создания файла.

Когда в управление соцзащиты поступила жалоба от родной мамы Степана Кукина, Блохину вызвали в управление для дачи объяснений, а Понидаева посетила семью.

- Также в семью выходила инспектор ОДН, составлен акт. Внеплановую проверку не проводила, поскольку поступление жалобы совпало с плановой проверкой. В жалобе был указан телефон и адрес бабушки. Вопрос об опросе заявителя Кукиной не вставал, поскольку та находилась в местах лишения свободы. Я подходила к начальнику отдела по вопросу необходимости связываться с бабушкой, но тот ответил, что достаточно будет выхода в семью. После чего был направлен ответ в прокуратуру. Претензий со стороны прокуратуры о формальности проведенной проверки не было, - сообщает Раиса.

Раиса Понидаева считает, что все сделала правильно.

- Согласно требованиям постановления правительства № 423 я должна была провести 5 проверок, а фактически выходила в семью 7 раз. Акт составляется по установленной форме. Во всех составленных актах проверок отражена достоверная информация, - утверждает женщина. При этом согласно первоначальным показаниям Блохиной, Понидаева выходила в семью всего три раза. Позднее Блохина изменила свои показания.

Почему же тогда Центр «Содействия» изменил уровень семьи Блохиных с адаптационного на кризисный?

- По моей инициативе, ребенок был направлен в Центр Содействие на сопровождение с указанием проблемы, где с ним работала психолог. В июле по 30 июля 2018 я была в отпуске. После выхода из отпуска, с данным письмом меня никто не знакомил. После трагедии с 22 августа снова была в отпуске и 14 сентября уволилась. О данном письме я узнала только в ходе следствия, - сообщает Раиса Понидаева.

У Степана была еще одна возможность избежать смерти, когда летом 2018 года Юлия Блохина пришла в управление соцзащиты, решив отказаться от ребенка. Но работники управления вместо того, чтобы вникнуть в происходящее, посоветовали ей подождать Раису Понидаеву, которая должна выйти из отпуска.

Л - логика

На суде выяснилось, что на следствии Раиса давала иные показания по датам проверок и актов, проставления печатей, о том, что не брала домой работу с персональными данными.

- Такие показания я давала по совету адвоката Соколовой, поскольку нарушение графика проверок влекло дисциплинарную ответственность. Следователи оказывали на меня психологическое воздействие, собирались арестовать, а после трагедии со Степаном я находилась в состоянии стресса, - говорит Раиса.

Понидаева недовольна следствием. Например, она считает, что специалист по биллингу, который был сделан, чтобы понять, проводила ли чиновница проверки, – без специального образования.
- Анализ биллинга следователя Золотова является необъективным. Телефон и я - это разные вещи. Телефон я могла забыть дома, на работе, в машине. Муж звонил мне на стационарный телефон, - объяснила бывшая чиновница.

Судья вологодского городского суда Ирина Ворочалкова прониклась удивительной логикой Полякова и Понидаевой. Судья в решении открыто сообщает, что если бы обвинение связало со смертью отсутствие плановой проверки в августе 2018 года, тогда, возможно, решение суда было бы другим. А ведь обвинению удалось сделать больше – они показали масштаб бездействия сотрудницы управления соцзащиты и руководителя управления.

- Суд приходит к выводу, что непроведение плановых проверок мае и ноябре 2017 года не повлияло и не могло повлиять на ту трагедию, которая случилась летом и 10 августа 2018. На выявление наличия телесных повреждений и предотвращение трагедии могла повлиять лишь плановая проверка, которая согласно графику проверок на 2018 год была запланирована на 4 августа 2018. В материалах дела имеется акт о невозможности проведения проверки от 6 августа 2018. Однако непроведение плановой проверки в августе 2018 в обвинении не вменяется, - сообщает судья Ирина Ворочалкова.

Ранее глава следкома Александр Бастрыкин поручил подчиненным выяснить причины вынесения оправдательных приговоров - https://vk.com/vtchk?w=wall-171004409_225807.

Издание «В точку» продолжит знакомить читателей с судебным процессом по делу Степана Кукина. Завтра мы расскажем о том, что рассказали родные Степана, которые, по закону, не соответствовали требованиям опекунства.


Читайте также